Любовь и голуби
Когда-то у нас на балконе поселились голуби. Они обустроили себе гнездо, вывели потомство. Улетали, возвращались. Но однажды в гнездо вернулся только один голубь. И тот с раненым крылом. Мы выходили больную птицу, а потом вынесли на балкон и выпустили. Резко взмахнув крыльями, голубь исчез за домами. Больше мы его не видели…
От графа Орлова до наших дней
Эта давняя история вспомнилась мне, когда шла на встречу с известным полоцким голубеводом Виталием Журавским. Его дом в частном секторе нашла быстро: верный ориентир – голубятня. Сейчас это сооружение уже редкость. А раньше буквально на каждой городской улице возвышались голубятни, и со всех сторон можно было услышать пронзительный свист: так детвора и взрослые гоняли птичьи стаи. А сколько страстных голубеводов с известными фамилиями знает история?! Так, граф Орлов из подмосковного села Остров во второй половине ХVIII века скупал редкостные экземпляры так называемых чистых голубей, и его крепостные занимались совершенствованием их внешних признаков и тренировкой птиц. Граф никогда не упускал возможности получить удовольствие от полета голубей. Орловская голубиная порода до сих пор славится высокими летными качествами.
В увлечении голубями замечены Чубайс, Лужков, Черномырдин… Откуда у них такая страсть – история умалчивает. А вот у Виталия Журавского это в крови.
…Как первая любовь
В его семье вся мужская половина – дед, отец, двоюродный брат – страстно увлекалась разведением голубей. Маленький Виталик был частым гостем отцовской голубятни. Кормил птиц, поил, ухаживал за ними. И лелеял мечту – завести своих пернатых питомцев. Втайне от всех он откладывал кусочки сахара, которые выкраивала из скромного семейного запаса мама для сына. Было это в голодном 1948-м. Наконец, насобирав достаточное количество драгоценных сладких кусочков, 6-летний мальчуган выменял на них у соседа черную голубку с белым хвостом. Весной выпустил ее на волю – вернулась она с красавцем-ухажером. Так родилось голубиное семейство Журавского…
Свою первую птицу Виталий Станиславович помнит до сих пор. Впрочем, помнит он буквально всех пернатых, что прошли через его голубятни. Своеобразной подсказкой могут служить специальные тетради, их он ведет ни один десяток лет и записывает все о своих питомцах: родословную, когда какой появился в голубятне, где приобретен, расцветка, меню. А если заболел – как лечить. «У меня для голубей лекарств больше, чем для себя», – смеется Журавский.
Мы сидим в его теплом и уютном доме. Листаю объемистые тетради. Откуда только ни «залетали» к нему голуби! Москва, Ворошиловград, Донецк, Керчь, Вильнюс, Кишинев, Краснодар, Даугавпилс, Херсон, Севастополь, Минск, Гродно, Могилев… И это далеко не полный список городов бывшего Союза. Перечитываю письма от известнейших голубеводов из Львова и Краснодара, Вильнюса и Москвы. А что ни письмо – отдельная история.
Так, в Краснодаре живет легендарная в среде голубеводов личность – Герман Якименко. Говорят, к нему даже от Брежнева курьеры приезжали, просили продать голубей редких пород. А он запросто мог отказать… Зато в письме от него Журавскому читаю: «В подарок привезу тебе двух голубок белых и двух голубок сизых…» В кругу голубеводов так: если уважают, могут и просто подарить. «Но лучше бесплатно не брать, – уточняет Виталий Станиславович. – Чтобы птица не перевелась».
А вот еще одно письмо. Уже из Минска. В 1980-х годах, будучи в Кривом Роге, Журавский встретился с одним местным голубеводом. И в 2003 году случайно узнал, что его сын Владимир живет в Минске и у него есть голуби николаевской породы «торцевого» полета. О них полоцкий голубевод мечтал давно. Так встретились старые знакомые, и Владимир помог Виталию Станиславовичу осуществить его давнюю мечту…
До сих пор у полоцкого голубевода (признаться, сначала своего нового знакомого называла голубятником, но тот быстро меня остановил: «Голубятник – это торгаш, который на птицах делает деньги. У меня они – для души») в его пернатом хозяйстве были бойные голуби и птицы николаевской породы полета в стиле «бабочка». Чем интересны первые? Оказывается, во время полета они совершают кувырки через голову и хлопают крыльями так, что их удары слышны на большом расстоянии. При полете в стиле «бабочка» у голубя крылья выбрасываются вперед приблизительно на 30 градусов по отношению к корпусу. А вот «торцевой» полет заключается в том, что птицы выбрасывают крылья вперед еще больше и держат их над головой параллельно друг другу. Хвост развертывается так широко, что, говоря профессиональным языком, образует «тарелку». И еще, поднявшись на высоту, пернатые машут не всем крылом, а только трепещут его кромкой. В Донецке Журавскому пару таких птиц предлагали купить за 500 долларов. И не пожалел бы таких денег, если бы были. На голубей и пенсию всю истратить может. Да плюс еще корм для них: только зерна в год они склевывают до тонны. Так что можно только представить, какие расходы. Пару лет назад в голубиное семейство Журавского из Минска «прилетели» долгожданные «торцевые». И именно к ним в первую очередь повел меня хозяин.
В голубином царстве
Для новеньких – отдельные «квартиры». Живут они не в той голубятне, которая привела меня в дом Журавского, а в специально приспособленных постройках.
– Посмотрите, какая красавица высиживает птенцов, – показывает Виталий Станиславович на голубку. – А вот это ее ухажер. Ох ты, уже и на другую поглядываешь. Голуби, как люди. У каждого свой характер, свои привычки. Ругаются и мирятся. Одни – изменяют своим любимым, другие – верные семьянины, могут прожить вместе долгие годы. Интересно наблюдать за ними.
Виталий не только наблюдает, но и сам вмешивается в их жизнь. Ведь голубеводы занимаются разведением чистопородных птиц, работают над выведением новых пород, проводят отбор и подбор так, чтобы каждое следующее потомство было лучше предыдущего. Для этого надо до мельчайших подробностей знать наследственность пернатых. И тогда действительно из «гадкого утенка» можно получить «прекрасного лебедя». Кстати, именно «прекрасного лебедя» и мечтает создать полоцкий голубевод.
Наконец взбираемся на трехэтажную (!) голубятню. Обратила внимание, что ни сарайчики, ни сама голубятня не закрываются на замки. А так, символически, на крючок. От котов. Поинтересовалась, были ли случаи воровства птиц. Как рассказал Виталий Станиславович, раньше в Полоцке он знал двух воришек, промышлявших голубями. Сразу предупредил их, чтобы дорогу к его голубятне забыли, а если хоть один голубь пропадет – не сдобровать мошенникам: как-никак в молодости увлекался разными видами борьбы. Поняли! Впрочем, если что – и верный Рекс тут как тут.
Смотрю на голубиное семейство: разве отличишь одного от другого? «Еще как! – говорит Журавский. – У меня их порядка 80. Всех знаю в «лицо». Если какой-то птицы нет, сразу обнаружу. Как-то из города Сумы привез пару белых голубей. Меня предупредили, что они могут улететь дня на три. Выпустил их. Действительно улетели. Голубка на четвертый день вернулась, а голубь – на седьмой. Но вернулись! Может и коршун птицу поймать… А однажды весной выпустил стаю, и вдруг одна голубка камнем на землю упала. Оказалось, от разрыва сердца умерла. И такое бывает…»
– А любимчики у вас есть? – спрашиваю.
– Есть, – улыбается Виталий Станиславович, показывая на пару голубей, в отличие от других не спешащих на кормежку. – Спокойные, основательные, гордые…
Мы стоим на голубятне. Я любуюсь птицами и слушаю удивительные истории о пернатых, о встречах с единомышленниками, о выставках, в которых не раз участвовал Журавский со своими голубями. Вот и сегодня лежит у него приглашение в Донецк. Но в последнее время на выставки не ездит, опасается за здоровье голубей: можно и болезнь какую-нибудь подхватить.
– Зимой я птиц не выпускаю, – продолжает мой собеседник. – Зато весной одно удовольствие наблюдать за птичьим полетом. Когда гоняешь голубей, они поднимаются так высоко, что скрываются с глаз. А я могу смотреть в небо часами. Вот маленькие точки среди облаков постепенно превращаются в голубей. На солнце они, как светящиеся ангелы, ведь не зря голубь считается божьей птицей. Они меня охраняют. А я их. Так и живем.
Любовь ТРАПЕЗНИКОВА
Источник: http://www.belchas.by |
